Она давно не гуляла по городу пешком, поэтому ещё утром решила, что машину оставит в гараже. Рабочий день плавно переходил в вечер. Она вышла из офиса на улицу и тут же ощутила приятную свежесть. Такая свежесть бывает только после дождя. Солнце вылезло из-за туч, но ещё не успело осушить многочисленные лужи. Первые минуты после дождя были её самым любимым состоянием природы.
Она вывернула на проспект и пошла в сторону Сотни. Мимо проехала поливальная машина, которая громко сигналила, распугивая прохожих. «Зачем в дождь поливают улицы?» — всегда недоумевала Она.
Подойдя к реке, остановилась, посмотрела вниз с моста, и, увидев своё отражение в воде, улыбнулась. В сумке зазвонил телефон, но Она решила не отвечать и даже не доставать его. «Кому надо — перезвонят», — подумала Она. Постояв минутку в раздумьях и, попрощавшись со своим отражением в воде, пошла дальше.
Заглядевшись на стаю птиц, слетевших с колокольни храма, Она столкнулась с мальчишкой, который летел на неё на своём пластмассовом велосипеде. За мальчиком спешила молодая мама, живот которой громогласно заявлял, что в этой семье скоро будет пополнение. Она потрепала карапуза по голове, улыбнулась его маме и вышла на площадь.
Через всю площадь в сторону Собора стекались ручейки из бабушек. Скоро должна была начаться вечерняя служба. Она вышла на Соборную улицу. Недалеко от фонтана, на краю тротуара, почти на самом газоне стоял уличный музыкант. Он был не молод. У него были длинные, почти седые волосы, перетянутые кожаным ремешком в хвостик. Он был слегка не брит. На нём были чёрные, затёртые до дыр джинсы и чёрная майка- «алкоголичка». На шее и на руке золотые цепочки. Его руки были в татуировках, что придавало ему несколько экзотический вид.
Он играл на саксофоне известную мелодию. Казалось в его музыке не семь нот, а в несколько раз больше. Музыка обволакивала улицу, каждое деревце, каждого человека, который проходил мимо. Из саксофона выглядывала роза бордового цвета. Про себя он думал, что его давно пора включать в число достопримечательностей города. Он играл на саксофоне и ждал, когда в Соборе начнётся вечерняя служба. Он привык играть до звона колоколов.
Мимо прошли две студентки и кинули ему в футляр какую-то мелочь. Она остановилась возле него и на неё нахлынули воспоминания. Она вдруг вспомнила, как видела точно такого же музыканта в Х. много лет тому назад. А может, это был он?
Музыкант играл самозабвенно, репертуар его казался неисчерпаемым. Он, закончив одну тему, плавно переходил к другой. Будто заворожённая она стояла напротив него и не могла отойти. Он словно вернул её в молодость, продолжая играть для неё одной. Ему достаточно было видеть, как Она стоит рядом и слушает его. Она ещё ни разу не кинула ему даже мелкой монеты, но разве это важно?
Он играл с закрытыми глазами. Она слушала его, задумчиво теребя молнию на сумке. Её можно без сомнения назвать красавицей. Русые волосы, красиво сплетённые на затылке в косичку, изящная фигура, одевается всегда аккуратно и со вкусом. На этот раз на ней белая блузка, чёрные брюки. И сумочка у неё красивая, в тон туфелькам. Она рассеянно улыбается — не то своим мыслям, не то его музыке. Знает ли Она, что он играет сейчас только для неё? Или Она думает только о том, кого ждёт?
Музыкант заиграл последнюю мелодию, и Она закрыла глаза от наслаждения. Очнулась только после того, как поняла, что роза перекочевала из саксофона в её руки. Он улыбнулся ей, уложил инструмент в футляр и спешно пошёл прочь. Колокольня Собора извещала о начале вечерней службы. Она мысленно перекрестилась, поблагодарила музыканта, долго провожая его взглядом, и с улыбкой на лице пошла в сторону Ильинской.
До Айвазовского по Петропавловской пятнадцать минут хода. Она подошла к дому, достала из почтового ящика письмо. Оно было от Него. Он никогда не присылал ей бумажных писем. Это было первое. Чёрный пёс радостно встретил хозяйку, в то время как коту было всё равно — он тихо спал на коврике перед дверью.
Она вошла в дом, положила розу на камин, взглянула на фотографию Храма Покрова на Нерли, словно сопоставляя это письмо с какими то событиями из прошлого, села в кресло, вскрыла конверт, прочитала. Потом закрыла глаза. По щеке спустилась слеза.
В письме была только одна строка: «Я люблю тебя такой, какая ты есть…»
